Егорушка с Воробьёвых гор: история лебедянца, который за войну никого не убил
Липчане рассказывают «Ё!» о жизни своих героических предков в рамках акции «Бессмертный полк онлайн»
Егорушка .Так его звали родные — отец, мать, три брата и три сестры.
Семья была большая — тяжело жили, но дружно. Друг другу помогали. И жизни радовались.
А потом пришла беда.
Бедой этой для семьи Голубевых из села Троекурово, что под Лебедянью, стала советская власть: в 1933 году было раскулачено хозяйство, отобран дом, а отец, настоятель храма святого Димитрия Солунского села Троекурово и Троекуровского монастыря Георгий Васильевич Голубев, как «служитель религиозного культа», был признан вне закона.
Умирает мама Елена Петровна — многое в жизни довелось ей пережить, а это всё-таки не осилила.
И любящий отец, зная, что гонения коснутся не его одного, наказывает детям:
— Отрекайтесь от меня, детушки! Одному мне сподручнее отбиваться, а Бог даст, обойдётся — не тронут вас.
И разбрелись дети по большой стране — улетели из разорённого «голубиного» гнезда.
Старшие — а им тридцати тогда не было — помогали младшим, совсем юным, выживать. Выживали вместе, сообща.
Так покинул Егорушка родные края — село Троекурово, что раскинулось под Лебедянью на два крутых берега реки Красивая Меча…
Голубевы перебрались в столицу. Многое пришлось стерпеть: голод, холод, унижения… Ютились где попадётся, меняли жильё, работу, насилу пытаясь порвать с «прокажённым» прошлым. Но освоились потихоньку — жизнь-то не остановилась. Жить надо было дальше. А судьба будто нарочно проверяла, готовя новые испытания…
22 июня 1941 года страна узнала о начале войны. В тот же день Сталинским военкоматом Москвы Георгий Георгиевич Голубев был призван по мобилизации на фронт борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.
Так попал Егорушка на войну.
И закончил её 9 мая 1945 года — старшим сержантом, командиром отделения хозяйственного обеспечения 105-го отдельного дорожно-строительного Карпатского батальона.
В это трудно верится, но, прошедший всю войну, жесточайшую в истории человечества, он не лишил жизни ни одного человека.
Георгий был человеком глубоко верующим, набожным (вырос ведь в семье священника), воспитанным в справедливости и любви к людям.
И жизненные принципы человека оказались сильнее войны.
Благодаря своему командиру — чуткому и понимающему — Голубев не держал в руках оружия, назначение которого — убивать.
Служил писарем при штабе на одном из комендантских участков военно-автомобильной дороги № 4. Потом был переведён в дорожно-строительный батальон на должность старшего писаря. Там и дослужился до командира отделения.
А служил Егорушка честно. Образцово. Работу свою знал. Делал всегда всё точно и в срок. Поэтому при выполнении боевых задач воинские подразделения, хозяйственные подвозы к которым обеспечивал Егорушка, никогда ни в чём не нуждались. И среди личного состава батальона товарищ Голубев пользовался авторитетом — ценили солдата и уважали.
Отмечен был медалью «За боевые заслуги» — награда всё сказала.
Кончилась война. Было три брата Голубевых — стало два. Георгий с Василием вернулись по домам; Иван остался лежать в братской могиле.
Надо было начинать жизнь сначала.
И — начали.
Стала жизнь снова налаживаться. Брат и сестра Егорушки обзавелись семьями, появились дети. И стал Егорушка «дядей Жоржем» — так его звали многочисленные племянники.
А своей семьи не построил — женат не был, детей не имел.
Почему?
По натуре своей был он настоящий монах — наверное, поэтому часто ездил в Троице-Сергиеву лавру.
Всю жизнь помогал старшему брату Василию (у того было пять детей). Помогал племянникам, двоюродным братьям и сёстрам…
Сам же жил в бедности.
В первые послевоенные годы, когда страна подымалась из руин, Георгий Георгиевич работал бухгалтером в одном из детских садов Москвы. Квартиры тогда не имел, поэтому ночевал на рабочем месте.
Но жизнь всегда посылала Егорушке добрых людей. Что фронтовой командир, что директор детсада — оба поняли и приняли Егорушку. Приняли в его жизни своё участие.
Фронтовик, участник войны, мог Егорушка пойти в соответствующие инстанции, выбить для себя всё, что ему полагалось. Но этого никогда не делал. В жизни своей ни о чём никого не просил — сам другим помогал. Последнее отдавал нуждающимся.
В зрелые годы не раз приезжал Егорушка на малую родину — в Лебедянь, в Троекурово. Ухаживал за родительскими могилами (отец умер в 1937 году, не дожив до массовых расстрелов). На постой останавливался у двоюродного брата Серафима. У того было четверо детей, и «дядя Жорж» привозил ребятам столичные гостинцы.
По вечерам долго бродил по берегам Дона и Красивой Мечи, смотрел на отчий дом, где теперь жили чужие… Взгляд застывал на бегущем речном потоке — вот так же быстро и незаметно пробежала эта странная, нелепая и всё-таки удивительная жизнь…
А потом возвращался в Москву. В свою маленькую квартирку недалеко от Сокольников. В воспоминаниях племянников осталась она чем-то тёмным, мрачным, аскетичным…
Тихий, интеллигентный, походил он на отшельника. Разговаривал почти шёпотом. Сказывалось не только строгое воспитание — послушание. Звучали отголоски страшного прошлого — репрессий, разорений, гонений…
И этот страх остался у Егорушки на всю жизнь.
В последнее своё десятилетие Георгий Георгиевич Голубев работал бухгалтером в одном из московских храмов.
Так на закате жизни вновь пришло к Егорушке то светлое, чистое, отеческое озарение, которое обдало в детстве в троекуровском храме и кануло на долгие годы в мрачное, «келейное» небытие в Москве.
